На последнем питчинге Госкино три проекта ESSE Production House выиграли госфинансирование, а копродукционный фильм «Стасис» представит Украину в этому году на Венецианском кинофестивале. «Телекритика» поговорила с человеком, причастным к этим успехам, – Натальей Либет.

Во-первых, вы недавно поучаствовали в качестве эксперта питчинговой комиссии в 11 конкурсе Госкино. Прослушав массу заявок, можете ли вы выделить какие-то ключевые тенденции нового украинского кинематографа?

Я была экспертом фильмов в категории полнометражные дебюты. И в этой категории было 22 проекта, которые мы читали для того, чтобы дать свою оценку в первом раунде и рекомендовать Совету по поддержке кинематографа допустить ко второму раунду конкурса – питчингу. В этот питчинг прошли 14 проектов. Мы их слушали во время презентации в кинотеатре «Жовтень». Поэтому я не могу судить о всей украинской индустрии благодаря тому, что прочитала 22 проекта и прослушала 14 питчей. Могу судить только о молодых режиссерах, которые хотят снять свой полнометражный дебют. Среди их работ было несколько романтических комедий и мелодрам, также – несколько фильмов о ситуации в Украине: связанные с войной, о том, что происходит на востоке Украины, о ветеранах – например, такая тенденция. Был один исторический фильм. К тому же, сложно снять исторический фильм на те деньги, которые дают на полнометражный дебют, потому что нужно восстанавливать эпоху на площадке. Мне понравились проекты, связанные с украинским селом. То есть даже не селом, а с украинской глубинкой. Было несколько таких проектов. Мне интересны режиссерские мнения. На самом деле очень хорошо было написано, интересно было читать. Над сценариями нужно продолжать работать, потому что истории и короткий синопсис интересны, а сценарий – это такой бесконечный процесс работы, я бы рекомендовала все время над ним работать.

Вы можете выделить какие-то фильмы, которые ждете после этого питчинга?

Это фильм «Спас» Максима Наконечного и «Праздник Хризантем» Семена Мозгового. Это фильмы, которые я жду, которые мне очень хочется посмотреть уже в финальной версии.

Теперь ближе к Венецианскому кинофестивалю и «Стасису». Почему разные названия для Украины и международного показа?

Название, с которым Мантас Кведаравичюс работал над этим фильмом, было «Стасис». Может, были какие-то названия и раньше, потому что к тому моменту, как мы начали с ним говорить о фильме, он уже провел три или четыре года в антропологических исследованиях, связанных с тем, что он хотел снимать. Мне очень понравилось это название, оно – вот этот шаткий баланс, шаткое равновесие, которое в любой момент может измениться, и его проецирование на состояние, в котором находится Европа. «Стасис» о Европе, об Украине как части Европы, он исследует несколько городов, которые находятся как бы на окраинах – это Одесса, Стамбул, это Афины и все они когда-то были частью других империй: Стамбул был центром Оттоманской империи, Афины были центром Греческой империи, а Одесса всегда был немножко как бы в стороне и ко всем империям имела какое-то отношение.

Кведаравичюс до «Стасиса» уже снял «Мариуполис» об Украине. Тогда с нашей стороны копродюсером была Анна Паленчук. Как «Стасис» попал в ваши руки?

Я познакомилась с Мантасом в марте 2015 года, он как раз тогда приехал в Киев – здесь у него было небольшое исследование, и отсюда он уже ехал в Мариуполь, чтобы снимать там. Я его познакомила с Вадимом Ильковым, который стал потом одним из операторов «Мариуполиса» и работал там со Славой Цветковым. Я была на Берлинале в феврале 2016 года, в том числе и на премьере «Мариуполиса». После премьеры Мантас мне сказал: «Знаешь, я вообще хочу снять большой игровой фильм, действия которого частично будут происходить в Одессе. Может быть, у тебя есть возможности помочь найти для него финансирование?» И рассказал о фильме. Я тогда просто увлекалась кино, он прислал концепцию фильма, с которой работал, мне показалось это очень интересным, я обратилась к своему тогда просто другу, а в дальнейшем – партнеру и коллеге Виталию Шереметьеву. Сказала: «Вот есть такой интересный проект, будущий фильм, интересный режиссер с неординарным захватывающим высказыванием, давай, может быть, если тебе тоже интересно (а я знала, что Виталий тоже хотел делать кино), попробуем этот проект сделать с ним вместе». Виталий рассмотрел этот проект и сказал «давай». С тех пор мы делаем кино вместе.

На фестивали класса А уже, можно сказать, регулярно попадают украинские фильмы – Лозница, «Домой» Алиева, теперь «Стасис» и «Атлантида» Васяновича. Но это все так или иначе фильмы с глубоким геополитическим подтекстом. Нет ощущения, что украинское кино (и кино об Украине) проходит по некой квоте?

Нет! Смотрите, фильм, который мне очень нравится, «Мои мысли тихие», был на фестивале класса А в Карловых Варах и получил там Специальный приз жюри. И он абсолютно не геополитический. Это комедия, очень приятная нежная комедия, которую я всем рекомендую смотреть. Поэтому я бы не сказала, что только геополитические украинские фильмы проходят на фестивали класса А, но просто потому что они есть: и «Донбасс» Лозницы в прошлом году, когда он получил приз в Каннах, и вот сейчас на Варшавский фестиваль класса А взяли «Черкассы» Тимура Ященко. Они вроде все очень геополитические, но на фестивалях они потому, что интересно увидеть человеческие истории, которые развиваются на фоне каких-то событий. И Украина так или иначе связана – мы все живем в том, что происходит вокруг нас, и вот сейчас у нас происходит такая история.

«Стасис» – я бы не сказала, что он какой-то безумно геополитический фильм, он все-таки о людях. Если почитать то, что пишет Мантас о своем фильме, то он исследует вопросы телесности. Как внешние и внутренние факторы влияют на наше тело. Что такое тело? Это инструмент, которым мы пользуемся? Это место, где живет душа? Или это что-то еще другое? Я не антрополог, скорее всего, он бы лучше мог рассказать этот момент, но, когда мы смотрим этот фильм, думаем, почему мы вот так относимся к своему телу (и я сейчас не о том, что нужно ходить в спортзал, это не об этом). Почему мы разрешаем людям дотрагиваться до нас, пересекать наши границы, и какие они эти границы, или не разрешаем. И как это влияет, как это взаимодействует на маленьком уровне и на большом.

Название «Стасис» осталось в Украине, потому что мы шли с этим названием постоянно. Название фильма было изменено режиссером на «Парфенон» уже после подачи на отбор в Венецию. То есть это произошло буквально в последний момент. К названию «Стасис» в Украине все привыкли, мы продолжаем называть фильм «Стасис». Можно было бы пройти все процедуры изменения имени, но я поняла, если мы сейчас поменяем название, нам будет нужно все время делать отсылки к старому названию, что путает. Поэтому мы решили оставить полюбившееся название в Украине. В украинском прокате будет «Стасис», а в международном – «Парфенон».

«Стасис» – состояние, а храм все-таки существует физически. Мне также нравится, что это можно использовать и как понятие, и как конкретное место.

Мне нравится название «Парфенон». Это храм Афины Паллады, который находится на территории Акрополя, он был несколько раз разрушен и, соответственно, несколько раз восстановлен за свою историю. Храм как место, в котором ты защищен, когда находишься внутри. Храм как убежище. Конкретно этот – афинский храм, ведь большинство действия фильма происходит в Афинах. Значение этого названия можно искать бесконечно. Храм души, как я уже сказала, храм твоего тела, храм, где совершенно другая реальность. В фильме смешана реальность с иллюзией, фантазией и снами – все это переплетается в картине и можно сказать, что это то место, где ты не находишься в своей реальной жизни, но ты, естественно, не находишься в другом мире. Это место как связующее звено, где ты можешь найти себя и все что угодно. Можешь отдохнуть, это место где на тебя не нападут – это реально убежище. «Стасис» – состояние, а храм все-таки существует физически. Мне также нравится, что это можно использовать и как понятие, и как конкретное место.

«Стасис» позиционируется как экспериментальная драма, объединяющая художественное и документально-этнографическое кино. Можно вас назвать авангардным продюсером?

Одна из моих коллег в этом фильме, французская продюсер, сказала мне: «Ну поздравляю, ты теперь знаешь, каково это брать в производство фильм рискового режиссера, значит ты готова на любые другие проекты и эксперименты». Потому что «Стасис» – это мой самый первый фильм, с которым я начала свою карьеру кинопродюсера. Полнометражный, игровой, копродукционный – самое первое мое детище продюсера в Украине и копродюсера уже в мировой категории, в которой числится этот фильм. Здесь, если мы говорим о масштабе, то генеральный продюсер фильма «Стасис» – Ульяна Ким. Если же мы говорим о продюсере в Украине, или копродюсере (если не добавляем словосочетание «в Украине»), то да, теперь могу делать другие фильмы, могу брать риски и понимаю, что это такое. И получаю удовольствие от того, что фильм все-таки удалось сделать, и он готов.

После «Чернобыля» HBO и новостей о следующем фильме Нолана опять разгорелась дискуссия о съемках зарубежного кино в Украине. Что на сегодняшний день может предложить иностранным командам ваша Esse Production House, что заставит их сделать выбор в пользу нее, а не условных эстонских или литовских студий?

Скорее всего, ответ нужно разделить на две части: ЕССЕ как продакшен, который находится и оперирует на территории Украины, соответственно в рамках существующих условий и правил. И ЕССЕ как уникальное собрание профессионалов. По первой части: что очень важно для работы с иностранными студиями, это то, какие условия предлагает государство. Так как этими условиями и правилами Украина конкурирует с другими европейскими странами за то, чтобы большие студии приезжали и тратили в стране деньги на производство фильмов и телесериалов. У нас сейчас в Законе о поддержке кинематографии задекларирован cash rebate на уровне 16,67%, то есть это уровень НДС, однако имеется две проблемы: первая – система cash rebate в Украине до сих пор не запущена и, соответственно, не работает; вторая – это сам размер этого возврата, он – маленький и неконкурентоспособный в рамках Европы. Например, Эстония, Литва, Польша предлагают 30% cash rebate. Любая иностранная производственная компания, когда оценивает возможности съемок в любой стране, прежде всего принимает во внимания экономические и финансовые параметры. Если в одной стране это 16,67% и неизвестно, когда это заработает и случится, а в другой – 30% и локации, павильоны, производственный персонал и другие параметры соответствуют требованиям производственной компании, то вы понимаете, в какую сторону произойдет выбор.

Что бы мы могли предложить иностранной компании? Прежде всего – это свои ресурсы и, я считаю, всегда на первом месте люди, команда. Мы могли бы предложить профессионалов высокого уровня, с которыми мы работаем, для создания съемочной производственной площадки здесь по тем критериям и тем параметрам, которые нужны иностранной студии и определенному фильму. Мы бы предложили им решение для того, чтобы добиться производства максимально высокого качества с наименьшим возможным риском и решения для этого в рамках определенного бюджета и времени. А также наше гостеприимство!

Осенью 2017 года мы пригласили сюда, в Украину, всего на пять дней, Линету Мисейките и ее коллег из литовской компании, которая собиралась снимать сериал «Чернобыль». Я познакомилась с Линетой на Берлинале и когда потом узнала, что она получила этот контракт, все время ее толкала: «Надо снимать в Украине, это же Чернобыль!» А она отвечала: «Нет-нет, у нас там свои производственные моменты». Это было понятно – ведь сложно поменять производственные планы. Я очень долго ее дергала и в октябре 2017 года она собрала команду, с которой приехала к нам. Ребята смотрели локации, больше всего мне тогда запомнился один из корпусов Политехнического института. Уже потом я видела его кусочек, по-моему, лестницу, в самом сериале. Мы провели целый день в музее Чернобыля. Было очень приятно познакомиться с такого уровня профессионалами, предложить им какие-то варианты, возможности, поспособствовать, чтобы они приняли решение снимать этот сериал в Украине хотя бы немного.

Ваши отношения с юными украинскими фильммейкерами – насколько это бизнес и насколько дружба?

У меня есть один из вариантов ответа – я вампир и пользуюсь их энергией. Ну а второй вариант: как и любой другой продюсер, я охочусь за талантами, и тут, мне кажется, что они очень талантливы и потому очень интересные, приятные и красивые люди. И конечно с такими людьми хочется дружить. Поэтому я бы не сказала, что работа с молодыми режиссерами, которые делают авторское кино, – это бизнес. Скорее всего, это удовольствие, потому что бизнес-составляющая здесь очень маленькая, ребята делают авторское кино, которое не является прибыльным для продюсеров. Поэтому, я бы сказала, это for fun and cinema itself больше, чем какие-то там заделы на будущую прибыль.

Может молодой неизвестный режиссер подать проект вам на рассмотрение?

Да. У меня есть потрясающая история, она абсолютно недавняя и, надеюсь, закончится успешно, потому что мы сейчас ждем решения Госкино. Ко мне обратился молодой режиссер, ему 24 года, Николай Засеев. Он прислал мне сценарий и режиссерское видение. Я прочитала сценарий, он был достаточно интересный, но там была тема, которую мне не хотелось снимать. И режиссерское видение – потрясающе написанное: я читала достаточно много режиссерских видений, стратегий, но структура этого видения, как оно было подано, то, что человек хочет сказать, что он говорит и как он говорит – до такой степени blended together, что я просто удивилась, в тот момент я еще не знала, сколько Николаю лет.

Мы начали с ним общаться, и он мне прислал еще один сценарий. Я опять сказала «нет». Уже подходил к концу срок подачи Госкино в мае месяце, там, где были короткометражные игровые дебюты. И буквально за эти две недели он все-таки вызвал меня на встречу. Николай говорил очень откровенно о том, что хочет снимать кино, у него речь была так же структурирована и наполнена как формой, так и содержанием, как и то, что он пишет. В итоге во время этого разговора он мне рассказал прямо на ходу идею фильма, и она меня тронула, задела. Я услышала его и даже увидела кино – таким образом он мне ее рассказывал. Я сказала: «Окей, у тебя мало времени. Если вы успеете (у него есть друг-соавтор) до такого-то числа написать и это будет так, как ты сейчас рассказываешь, – я попрошу свою коллегу продюсера Сашу Кравченко, чтобы она помогла нам с этим фильмом». И он со своим соавтором за две ночи выдали сценарий, который я прочитала и сказала «да», потому что вот оно – режиссерское видение, воплощенное в сценарии на бумаге двумя соавторами. Вот пока на этом уровне и происходит.

Когда я смотрела тизер на телефоне – это был один уровень восприятия, а потом я посмотрела его на экране в кинотеатре «Жовтень» во время презентации – и это был уже совсем другой уровень. Это – кино.

Сейчас мы ожидаем решения Госкино, которое будет 8 августа (фильм «Фаза» Николая Засеева – среди победителей питчинга. – Ред.). Когда Николай питчинговал, эксперты сказали, что это одна из лучших презентаций (питчинговали одни из последних, около шести часов вечера) дебютов короткого метра за этот день. Было очень приятно. Мы думали сначала не делать тизер, но ребята вместе с оператором-постановщиком Светланой Апариной  до такой степени были вдохновлены, что собрались и сняли его. Все, чем мы могли помочь как Esse Production House, как продюсеры, я, Саша и Виталий – мы помогли в этом и дальше работаем. Когда я смотрела тизер на телефоне – это был один уровень восприятия, а потом я посмотрела его на экране в кинотеатре «Жовтень» во время презентации – и это был уже совсем другой уровень. Это – кино. Кто-то сидел рядом со мной и говорит: «Это же не вы снимали». А я отвечаю: «Как это не мы снимали?! Это мы снимали!» Вот это и есть уровень молодого украинского авторского кино с молодой командой.

Расскажите про «Эрика Каменное сердце» – это просто такой хитрый ход, чтобы вывести Дзидзьо на мировой уровень?

Нет! Это хитрый ход диверсифицировать кинопортфель, с которым мы работаем. Если вы посмотрите, мы работаем с авторским кино, и на самом деле именно фильм «Эрик Каменное сердце» может получиться первым нашим фильмом категории «семейное детское кино». Также познакомились с эстонским продюсером на Берлинале. Был февраль 2017 года, нас с Виталием заинтересовал этот проект. Потом мы прочитали сценарий и вообще полностью влюбились в него. Мы никогда таких фильмов не делали до этого – это на широкую аудиторию, это фэнтези, это история мальчика и девочки 11 и 9 лет, это большой копродукционный проект и это 3D-фильм. Это проект, в котором есть все прибалтийские страны – Эстония, Литва и Латвия. Также к нам присоединяется Финляндия, как же без нее, она совсем рядом с Эстонией.

Есть часть фильма, которую будем снимать в павильоне в Украине. Мы будем также делать здесь большую часть спецэффектов. Если говорить о бизнесе, то это может быть идеальным сочетанием сценария, который нам понравился, детской истории взросления, и возможности снять фильм для большой аудитории, который будут смотреть во многих странах мира.

Эрик встречает девочку, у которой умерла мама, а папа ей не рассказал об этом. Мальчик присоединяется к ней в поисках ее мамы и так они попадают в фэнтези-мир, который сами придумали. Что мы хотим показать? Мы хотим дать пример, что не нужно бояться, что нужно говорить с ребенком о смерти, нужно рассказывать, что это такое, что можно сделать, чтобы защитить психику ребенка, и так далее.

И еще очень важно для этого фильма, что мы привлекаем большую команду VFX-специалистов, и они начали уже работу со своими финскими и эстонскими коллегами. Они присоединились к разработке этого проекта с того момента, как мы сказали: «Окей, мы хотим быть копродюсерами». Да, основной супервайзер финский, но наши VFX-специалисты являются полноценными членами команды. Что это еще для них значит? Во-первых, они будут идти в титрах как равноправные члены команды вместе со своими коллегами из других стран, что для украинского рынка достаточно редкое явление. Потому что обычно заказывают сервис для Китая, Штатов, других больших стран и больших производств, и украинские компании делают кусочки VFX как субподрядчики, а имена этих ребят и названия украинских студий, в которых они работают, не появляются в титрах. Мы хотим нарушить эту традицию, поэтому этот проект собран таким образом, что наши специалисты, еще раз повторюсь, равноправные члены команды, чьи имена будут представлены наряду с иностранными коллегами в титрах. Поэтому для нас это очень важно.

После этого проекта вы планируете выпускать подобные фильмы для широкого зрителя?

Да, у нас есть задумка, она называется «Хмарні обчислення» – это романическая комедия, он не прошел во второй тур питчинга, его нужно дорабатывать. Это украинский проект, национальный фильм для широкого зрителя, мы нацелены вкладывать свои деньги и привлекать украинские и международные бренды для участия в этом проекте, и будем подаваться с ним на финансирование второй раз.

В этом году не было новостей о «Танжере» Козленко. Мы его все-таки увидим?

Конечно! Мы ищем режиссера. В прошлом году закончили сценарный тритмент.

Вообще, это так называемый продюсерский проект. Я прочла книгу Ивана, позвонила ему и сказала: «Давай снимем кино! Ты на работе? Сейчас приеду». Я к нему приехала, мы поговорили, потом приехали на встречу еще с Виталием. Виталий прочитал книгу, говорит: «Сложно, но ты же любишь все сложное – давай». Иван участвует с нами в работе над фильмом, и с ним очень интересно работать. Но как писать сценарий, если режиссер не на борту в таком проекте. И вот мы застопорились, ищем режиссера, это достаточно сложный процесс.

Вы видите в этой роли опытного режиссера или могли бы взять молодого постановщика?

Для нас важно, чтобы это был режиссер, который может снять такую историю.

Как думаете, готовы ли украинцы смотреть на Довженко не как на икону, а как на человека, мужчину, к тому же влюбленного в другого мужчину?

Нужно почитать книгу, почитать архивные документы Довженко, для того чтобы понять, что такое дружба и что такое любовь. Скорее всего, что как любовь является частью дружбы, так и дружба является частью любви. То есть, они обоюдны в разном балансе, по-разному сочетаются у разных людей. Поэтому я бы сказала, что есть много отсылок к таким моментам в мировом кинематографе, в том числе «Мечтатели» Бертолуччи, в которых мы видим трех красивых людей. Они дружат и любят друг друга, и все условно. В любом кино присутствует условность, и чем более мастерски она подана режиссером и его командой, тем больше у нас есть возможностей дорисовать, допридумывать, доувидеть историю на экране. У нас нет достоверных данных о том, что чувствовал и ощущал Александр Довженко. Есть его письма, но я более чем уверена, что всегда есть что-то большее, и мы можем это только додумывать. Мы оставим это тоже для зрителей… А готово ли общество к этому? Вы знаете, мы живем в 21 веке, в стране, в которой есть очень много отсылок к средневековью, но я надеюсь, что все-таки новые и прогрессивные силы у нас возобладают.

Аналогичный вопрос про выход «Зенита» Игоря Стеколенко. Его мы тоже увидим?

Да, конечно! Игорь занят сейчас другими проектами. Он и его соавтор Ольга Река заняты в этих проектах, поэтому мы ждем, когда они вернутся к работе над сценарием и вместе, с помощью сценарных консультантов максимально его доработают.

Вообще за любые проекты с Димой Ярошенко теперь немного страшно, потому что его трудно не воспринимать как Стуса.

Не надо бояться! Дима – актер, у которого очень интересные лицо, пластика и вообще, считаю, он один из интересных актеров, за которыми хотелось бы наблюдать: как развивается его карьера, какие роли он выбирает, что он делает. То, что он сделал для тизера «Зенита», и то, каким я вижу его в «Стусе», – для меня это два разных человека на экране. Я понимаю, что Стус – легендарная личность и, скорее всего, какое-то время Диму будут ассоциировать со Стусом и с этим фильмом, но я вижу также, какой бывает Дима в кадре, как он живет в нем и живет по-разному, проживает своих героев иначе и это очень-очень круто.

Увидели у вас скриншоты из «Сувенира» с Тильдой и Онор Суинтон и не можем не спросить – каково «отпускать» свою дочь в кинематограф?

Вы знаете, я не влияла на свою дочь. Она мне сообщила о том, что она проходит кастинг. В итоге она прошла и сыграла главную роль в коротком метре Марины Рощиной «В радости и только в радости», и я очень рада, что она сделала это самостоятельно. Очень рада и благодарна, что Марина выбрала ее. Очень рада за успехи фильма. Он мне нравится, интересные режиссерские решения, интересная история. Там маму моей дочки играет моя подруга Наташа Исупова. Сейчас Света учится на магистратуре и работает литературным редактором, но ей понравилось играть, и она ищет и ждет интересных проектов.

О нетворкинге на фестивалях. Какое было самое неожиданное или запоминающееся знакомство?

Мне было очень приятно, что наша продюсер Ульяна Ким, с которой мы работаем над «Стасис»,  познакомила нас с нашим эстонским продюсером Риной Сильдас на Берлинале 2017 года. Знаете, я верю в то, что есть импульсы – ты их отправляешь в universe – мы хотим попробовать себя в кино для широкого зрителя категории детского и семейного кино – работаешь над этим и это происходит. Очень приятен был приезд международной команды «Чернобыля», с которой нам удалось познакомиться и немного поработать. Мы вообще носим в себе бэкграунд стран, в которых мы родились, наших родителей, общества, школ и т. д. Поэтому, мне очень интересно работать с иностранной командой, потому что ты видишь материальные и нематериальные ценности с разных сторон. Учиться, наблюдать, что-то принимать, что-то нет, что-то брать для себя и использовать потом – это мне очень нравится.

Это мы спрашиваем почти у всех героев: как вы относитесь к стриминговым сервисам и чей контент вам больше по душе?

Да, я подписана на Netflix. Я была несколько лет назад у друзей в Германии, был какой-то очень тихий спокойный вечер, и я решила, что хочется посмотреть кино, поэтому подключилась к Netflix. Netflix мне нравится, мне нравится, что я могу пользоваться им, путешествуя по разным странам, но мне не нравится та библиотека, которую они предлагают в Украине, она достаточно ограничена. Те фильмы, которые я хочу смотреть на Netflix, есть в других странах, но у меня на территории Украины этого доступа нет, и мне это не нравится.

У меня произошла похожая ситуация с Amazon Prime. Это было зимой этого года, там был фильм, который я хотела посмотреть (я подписана на IndieWire, Variety и другие англоязычные киноресурсы). Они пишут новости – «вот вышел…». Думаю, отлично, наконец-то могу посмотреть. Я подключилась и мне выдало, что этот фильм – исключительно из-за которого я подписалась на «Амазон Прайм» – я не могу посмотреть на территории Украины, к нему нет доступа. Думаю, ну ладно, посмотрю, что еще там есть в библиотеке. И все фильмы, которые я хотела посмотреть, были закрыты для просмотра в Украине, а те фильмы, которые я посмотрела или не хотела смотреть, – они были открыты. Меня это взбесило, и я тут же отписалась.

А вы сами не хотите заняться контентом для ТВ? Сейчас, кажется, и до Украины дошла сериальная мегаломания, чему яркий пример проект «Карпатия» Никитюк-Степанской-Алиева.

Да, хотела бы разрабатывать ТВ-сериалы, прежде всего мини-сериалы. Но сейчас у меня выходит первый фильм – так что у меня все впереди.

Фото: Александра Йорк