Яценко и Соболевская об «Оскаре», репутации и проблемах украинской киноиндустрии

Этот год для Владимира Яценко выдался очень насыщенным. Его второй полный метр «Домой» после Канн попал в лонг-лист Европейской киноакадемии и был выдвинут на «Оскар» от Украины, фильм «Атлантида» только начинает свой длинный путь к экранам после успеха на Венецианском кинофестивале (премия «Лучший Фильм» в программе «Горизонты»), а научно-фантастический «Ты — космос» находится на этапе препродакшена. В работе над новыми проектами ему помогает режиссер и продюсер Анна Соболевская, с которой Владимир анонсировал новую кинокомпанию.

В этом интервью мы узнали о том, как отправить свой фильм на «Оскар», чем «Золотой Глобус» отличается от премии Киноакадемии и как построить свой институт репутации в украинской киноиндустрии.

У вашего фильма «Домой» цепляющий первый трейлер. Второй ролик не вызвал таких эмоций, хотя, как я понял, его смонтировал сам Нариман Алиев с режиссером монтажа Александром Черным. Нариман писал у себя в соцсетях, что их вариант не приняли. Почему?

В.Я.: У нас вечно одна и та же проблема с тем, что второй фильм подряд (первым был «Дикое поле») мы даем возможность режиссеру вместе с режиссером монтажа (в обоих случаях это был Саша Черный) сделать трейлер так, как они его видят. Оба раза были неудачными. Мы очень любим наши фильмы, но все, кому показываем эти трейлеры, говорят: «Если бы мы не знали какие хорошие фильмы вы делаете – точно бы на это не пошли».

Заниматься трейлером должен человек, который совершенно «снаружи». Поэтому трейлеры для «Дикого поля» и «Домой» монтировал другой режиссер – Александр Образ. Это всегда достаточно сложный процесс, потому что у нас никто не занимается трейлерингом. С «Диким полем» мы сделали такой эксперимент: взяли три разных команды, создающих трейлеры, и результаты были трижды плохими. Это большая проблема, никто в этом просто не разбирается. Мы сейчас работаем с разными западными компаниями, которыми занимаются трейлерингами.

7 ноября уже близко. Как вы рекламируете фильм «Домой»?

В.Я.: У нас прошел первый трейлеринг, который был не самым неудачным и мы его сняли. Второй трейлеринг вышел за неделю до показа, и мы подклеились к достаточно большому количеству разных фильмов. В основном работает кинотеатральная реклама и, в отличии от «Дикого поля», мы все-таки понимаем, что это совсем другой продукт.

«Дикое поле» было таким in-between, посредине между массовым кино и крепким артхаусом. «Домой» однозначно артхаусный фильм, который снят на 70% на крымскотатарском языке. Наши люди вообще не привыкли читать субтитры.

Это достаточно суровая драма, поэтому мы здесь немножко по-другому позиционируем себя. Мы больше работаем с SMM, у нас есть страницы в Instagram и Facebook. Но глобально это выражено в сотрудничестве с кинотеатрами: постеры, трейлеры.

Мы не можем себе позволить месячную рекламную кампанию, как делали, например, с «Диким полем». Она вообще не сработала – это тоже хороший урок. В этот раз все поменьше и полокальнее. Мы работаем с теми аудиториями, которые действительно могут прийти на эту картину. Прокат тоже будет рассчитан под определенные кинотеатры такие, как «Жовтень», не учитывая стартовых недель в крупных сетях по типу «Оскара».

То есть по Украине будет небольшое количество экранов?

В.Я.: Нет, вначале это будет нормальный широкий прокат. Но, исходя из опыта «Дикого поля» и других картин, я не думаю, что этот прокат продержится дольше, чем две недели. Очень часто ленты снимают буквально после первых выходных. Это реальность. То, на что ты никак не повлияешь. Например, с «Диким полем» была ситуация, когда вышла в прокат «Богемская рапсодия» с Фредди Меркьюри. На нее повалила наша аудитория, у которой не очень много денег и которая ходит на интеллектуальное кино. На «Богемскую рапсодию» еще два месяца ходили.

Кинотеатры нас довольно быстро сняли. Где-то оставили, но формально – рано на 10:00 или очень поздно на 23:00. Человек из Кривого рога написал: «Ребятки, у меня двое детей и в 11 вечера я не смогу доехать на общественном транспорте, поэтому нужно брать такси на всех туда и обратно – это получается дорого». Такое тоже нужно учитывать.

У нас был показ на телеканале «Украина», а скоро на OLL.tv нормально запустимся. Мы специально подписались на кучу показов на такой условной кинопередвижке, которая ездила по городам. Это не «Скажене весілля», это не коммерческое кино – нам важно, чтобы наши фильмы просто увидели.

«Домой» попал в лонг-лист премии «Оскар». Были уже предварительные показы?

В.Я.: Нет. Официальный показ 4 декабря для «Оскара» и, скорее всего, 30 ноября для «Золотого Глобуса». Но мы будем делать свои показы в ближайшее время, в зависимости от загрузки залов.

Это очень сложная игра. Украина никогда, на самом деле, в нее всерьез не играла. Максимум денег, которые были выделены – это 10 тысяч долларов для «Донбасса» Лозницы. Это унизительно смешные деньги. Сейчас выделили порядка 55 тысяч долларов. В среднем страны тратят от 80 до 130-140 тысяч. 

Все очень сильно зависит от того, есть ли у тебя американский дистрибьютор, как ты ведешь эту кампанию, кого ты знаешь в Лос-Анджелесе и т.д. Но если мы не будем этого делать, то там никогда и не появимся. Очевидно, какое-то количество лет нам нужно будет узнавать этих людей, делиться контактами с другими продюсерами, которые будут появляться  в последующие годы. Важно нарабатывать эти связи.

Экс-замглавы Госкино Сергей Неретин предлагал вам сделать специальную презентацию для закрытого заседания Совета по вопросам кинематографии. Было ли заседание?

В.Я.: Да, мы рассказали членам Совета, как это будет работать. Более того, для будущих поколений мы оставили очень детализировано подробную смету с описанием сбалансированной рекламной кампании за эти деньги, чтобы будущее поколение украинских продюсеров и, главное, членов Совета понимало какая структура затрат нормальной кампании.

Что необходимо украинскому продюсеру, чтобы отправить свой фильм на «Оскар»?

В.Я.: Понимаете, многое зависит от того идете вы на «Золотой Глобус», или нет. Киноакадемия – это порядка 8 тысяч членов, достаточно сложная система. Например, вы не имеете права приходить на ваш официальный показ. При этом огромное количество тех локальных компаний, которые занимаются продвижением картин, знают, кто заседает в нужных комитетах и кто куда ходит. Это достаточно сложная игра.

Вначале все, естественно, бьются за то, чтобы попасть в шорт-лист – это от 6 до 10 фильмов. В этом году рекордное количество стран подали свои работы – 93. Обычно их 89-90. То есть каждый десятый фильм будет отобран. Естественно, это будут огромные «монстры» — Франция с «Отверженными», Россия с «Дылдой» и другие большие страны. Они вкладывают огромные деньги в это, помимо связей, которые на уровне посольств. Это престиж страны.

Мне рассказывали, что наш консул из Сан-Франциско (это самая ближайшая точка географически) ни разу не согласился просто приехать и что-то сказать. У нас нет посла в Соединенных Штатах Америки, поэтому надеяться на поддержку МИДа немножко бессмысленно. 

Если вы попадаете в эти десять фильмов, дальше становится все еще интереснее: суперсекретный комитет отбирает по десять человек из самых авторитетных людей, но никто их не знает. Они смотрят фильм в Лос-Анджелесе, Нью-Йорке, Лондоне, Сан-Франциско и еще где-то. Эти люди в тайне выбирают пять фильмов-номинантов, которые вы, собственно, видите на премии. Эти пять картин приглашаются на «Оскар» и один из них получает в итоге премию. Вот такая система.

 В украинском кино не выигрывает тот, кто ничего не делает.

 Если мы попадем в шорт-лист, то это будет «величезна перемога українського кіно». Мы будем стараться, но, опять-таки, мы не знаем людей в Лос-Анджелесе. До этого все делалось через какое-то украино-русскоязычное комьюнити. В общем, все было как-то не очень правильно. Мы попробуем сделать правильно.

Вторая игра – это «Золотой Глобус». Это ассоциация иностранных журналистов Южной Калифорнии, там порядка 80-83 членов, которые пишут для иностранной прессы и оценивают фильмы. Им всем дарят красивые подарочки. Я узнавал, как велись кампании других людей: звезды определенных фильмов чуть ли не ходили к каждому члену домой, пили с ними чай-кофе и рассказывали о том, как важно, чтобы их фильм попал в номинацию. Потому что там нет шорт-листа, там сразу номинация.

Это действительно очень сложно, этих людей нужно знать, нужно с ними говорить. Каждая страна борется за место в этой всей истории, и мы сейчас тоже начинаем. Потому что в украинском кино не выигрывает тот, кто ничего не делает. Мы будем прилагать все усилия.

 СТАРТЕРПАК ОСКАРОВСКОГО НОМИНАНТА ОТ УКРАИНЫ

Приблизительно в 2 млн грн вам обойдутся:

• переезды и проживание режиссера;
• специальный рекламный пакет одного из крупнейших профильных изданий (The Hollywood Reporter, Variety, The Wrap, Deadline, Indiewire), куда входят показ фильма, Q&A, реклама у себя на странице;
• IP-показ для членов Академии и Ассоциации журналистов Южной Калифорнии;
• рассылка писем (академикам необходимо лично доставить письмо в специальном формате);
• реклама в местных средствах массовой информации.

 Андрей Халпахчи предлагал привлечь к промоции Олега Сенцова. Вы смогли убедить Сенцова помочь?

В.Я.: Нет, с Олегом не виделись. Мы поговорили с его представителем, который нам сказал, что Олег не заинтересован. Мы понимаем, что у него сейчас много чего происходит. Мы его просили больше как амбассадора Украины и жителя Крыма к этому подключиться, но он не смог. Мы понимаем. 

5 октября состоялась встреча ассоциации продюсеров. Что на ней обсуждалось?

В.Я.: На самом деле, повестка дня была очень простой. У нас была история с KPI, который мы все вместе разрабатывали. Поскольку есть запрос от министра культуры на построение новой, чуть более продвинутой системы, мы стараемся эту систему построить. Министр совершенно правильно, я считаю, сказал: «Ребята, вы – индустрия, вы сами и решайте. Сами выработайте и применяйте критерии, с которыми все были бы более-менее согласны».

Вот мы долго сидели и вырабатывали эти критерии. Это было даже не одно заседание, а несколько. Сейчас они предложены рабочей группе Вики Ярмощук. Мы будем обсуждать и к чему-то приходить. 

Решение еще не принято, но мы также обсуждаем возможность создания некой национальной ассоциации продюсеров. Сейчас у нас, по факту, три активных: есть ассоциация продюсеров Украины, где оскаровский комитет; есть наша ассоциация – это семь компаний, которые хорошо друг друга знают; есть Украинская киноассоциация. Вот три активных ассоциации. Мы хотим попробовать сделать что-то общее, поскольку наше количество ресурсов ограничено.

 В нашей индустрии есть две проблемы: отсутствие образования и отсутствие сценариев.

 Мы пытались сделать вообще глобальную национальную ассоциацию, у нас даже было несколько встреч в “Жовтне”. Там собирались 24 разные компании — представители ассоциаций, режиссеры. Но мы поняли, что ничего не получится сделать вместе и решили попробовать сделать что-то свое, то есть создать продюсерскую ассоциацию, которая будет своеобразным драйвером реформ для всего остального рынка. Нам это очень нужно.

В нашей индустрии есть две проблемы. И это даже не деньги, на самом деле, а отсутствие образования. Мы с этим опоздали лет на пять. Например, мы только сейчас обсуждаем с режиссерской гильдией какие-то типовые договора. У нас очень мало хороших гаферов, условно их там 10-12 человек, которые объединились и диктуют сами условия, а за ними идут все остальные.

Мы каждый год получаем повышение сметной стоимости на 20-30%, что ненормально, потому что у нас нет такой долларовой инфляции. Украина уже дороже Болгарии, и мы вплотную подбираемся по стоимости к Прибалтике и Венгрии. Это печально, потому что Украина в международной конкуренции будет проигрывать даже несмотря на кэш-рибейты. Мы не Европа, у нас нет такой судебной системы, инвесторы не защищены так как в Европе, у нас нет системы страхования, у нас много чего нет. И при этом все, что у нас было — это хорошее качество за небольшие деньги. Если это будет хорошее качество за большие деньги, чем в Европе, мы никому не будем нужны. Даже включая кэш-рибейты. Это огромная проблема. Для того, чтобы ее решить, нужно большее количество предложений специалистов на рынке. Для этого необходимо их учить, а это время. И это одна из самых сложных проблем, которые мы сегодня обсуждаем.

Вторая проблема – это сценарии, но она связана с первой. Когда у вас нет рынка сценаристов, но есть деньги, которые выделяются, вы понимаете – не важно что, но это будет снято, и деньги будут использованы. Даже если это будет некачественно. А потом люди спрашивают, почему украинские фильмы большей частью такие ужасные. Действительно, а почему?

Ладно я — работаю с авторским кино, там чуть полегче. В коммерческом кино ты читаешь присланные сценарии, и это в основном ужас. Все проблемы от того, что нет сценаристов. Потому что режиссеры есть более-менее, продюсеры есть, деньги есть, а историй нет.

У нас много скрипт-докторов на рынке?

В.Я.: Нет, у нас вообще нет скрипт-докторов. Скрипт-доктор – человек, который должен работать с какими-то сценариями, но при этом быть достаточно известным и влиятельным для того, чтобы иметь возможность работать со сценариями, чтобы его мнение что-то значило. Но у нас просто нет первично хороших сценаристов, поэтому уж тем более нет скрипт-докторов.

Мы используем западных скрипт-докторов. Потому что все, что мы делаем – это почти всегда копродукция и именно в этом случае тебе всегда важно, как твоя история будет выглядеть извне. Как другие люди смогут эту историю прочесть. Поэтому мы используем либо сценарные лаборатории, которые тоже очень компетентны, либо питчинговые платформы.

Но в целом все стараются работать с западными скрипт-аналитиками, потому что только тогда вы можете получить какой-то отзыв. Вот сейчас у нас был опыт EAVE on demand.

А.С.: Да, у нас был опыт работы с одним из тьюторов Клэр Даун, которая помогла разобрать наш сценарий. У нас была часовая встреча. Были предложены некоторые варианты, немного изменений и даже улучшений сценария. Мы четыре дня говорили каждый о своем проекте, как с точки зрения продюсера, так и с точки зрения режиссера и истории. В конце у нас была встреча с человеком, который разобрал по полочкам наш сценарий, и это было очень продуктивно, потому что мы посмотрели на этот проект со стороны. На четыре дня остановились и просто посмотрели. Потому что целыми днями бегаешь, всюду встречи и мы уже несколько раз переписывали сценарий, работали над ним достаточно долгое время. Сам автор сценария, Павел Остриков, работает над ним уже более 8 лет, живет с ним. И вот наконец у нас появилась возможность остановиться и посмотреть на это все со стороны.

EAVE не первый раз проходит в Киеве, если не ошибаюсь?

А.С.: Да, это второй раз. Впервые два года назад привозили тьюторов по маркетингу, если не ошибаюсь. Очень интересные лекции были по поводу постеринга. В тот раз было больше лекций для кинообщественности, чем сейчас.

О чем рассказывали на лекции о постеринге в прошлый раз?

А.С.: По каким критериям создаются постеры. Допустим афиши комедий во всех странах делают одинаково: голубой фон, большие желтые буквы. В принципе, как и блокбастеры. Но это самые яркие картинки. Я поняла, что на самом деле никто не «выдумывает велосипед», есть шаблоны: если это комедия, то это комедия; если это драма, то это драма и так далее. Все в схожих цветовых гаммах, просто самую малость меняется.

В.Я.: Ну и смотрите, в любом постере ваша задача – это на полторы-две секунды привлечь внимание человека к тому, что будет. Когда у вас 25 мелких фигурок и неразборчивый шрифт – это не работает.

А.С.: Мы сегодня сделали упражнение в прекрасном. Как раз в Госкино у нас было время подождать чиновника, и мы прошлись вдоль коридора, посмотрели все постеры украинских фильмов и обсудили, какие были удачные и какие нет.

Какие были самые удачные?

А.С.: «Гуцулка Ксеня», «Киборги» и «Я, ты, он, она».

Ну да, там четыре человека на простом фоне.

В.Я.: Да, такой яркий голубой фон, четыре звезды, название и дата премьеры. Все. И это работает. Собственно, это лидер проката.

А.С.: Даже в нашем постере «Дикое поле» мы увидели ошибки и теперь знаем, что мы бы уже не делали тени людей внизу постера. Мы допустили эти ошибки лишь потому, что все были глубоко в материале. 

Кстати, очень красивый официальный постер «Домой». Почему вы не сделали дополнительные варианты афиш? Например, для украинского проката с Ахтемом Сеитаблаевым, которого все узнают.

В.Я.: Нет, просто это очень специфическая история. Допустим, если бы мы делали какой-то блокбастер по типу «Захара Беркута», безусловно, там был бы Сеитаблаев. Но эта история в основном как раз о парне, хотя отец тоже важен. Но в этом фильме главный герой — этот мальчик. Мы исходим из того, что зритель теоретически пойдет на фильм, потому что хотя бы что-то слышал о нем и знает, что там есть Сеитаблаев, знает что картина была в Каннах. Пойдет целенаправленно на нее и это очень важно. Потому что не работает “стрельба по площадям”. Опять-таки, если это не локальная комедия и там не миллион селебрити, включая прекрасного Винника, Монатика и еще кого-нибудь… В нашем случае это не работает. Я видел много рекламных кампаний наших коллег, включая телевизионные – но все равно не работает.

Поэтому, когда у тебя интеллектуальное кино – это такая игра в долгую, где ты постепенно рассказываешь зрителю, что он увидит. Вот у нас будет подобная история с релизом «Атлантиды», которая сейчас победила в Венеции, потом выстрелила в Торонто. И мы будем участвовать еще в нескольких кинофестивалях. Это будет почти годовая неспешная кампания. Мы будем спокойно рассказывать зрителю, размеренно скармливать информацию. И, возможно, у нас будет премьера на Одесском кинофестивале,  где-то через год. За это время у кино будет свой зритель, и он на него пойдет.

Это очень специфические фильмы. Я хочу подчеркнуть, что фильм «Домой» – это абсолютно понятная универсальная драма, но его специфика именно в том, что у нас якобы не любят драмы, хотя на самом деле мы – самый драматичный народ.

Мы все время внутри продюсерского цеха обсуждаем, что у нас нет городских драм вообще, у нас нет сюжетов про жителей больших городов, про нас. У нас просто нет историй о нас — какой-то обычной истории про 30-летних парня или девушку, либо про отношения в Киеве, Одессе или Харькове. Их просто нет. Хотя такой запрос есть, он очень большой.

И мы опять приходим к вопросу сценаристов, которые могут написать такую историю. Потому что такую историю либо напишут, и это будет «Инфоголик», либо это будет лютая драма, где вообще никто не поймет, что происходит. А простого нормального арт-мейнстрима у нас пока нет. Я надеюсь, скоро появится.

Мы делаем немного фильмов, но делаем их качественно. За 3 года у нас вышло четыре картины, и все они имели премьеры на фестивалях класса А. Не все они были за госсчет. Например, «Невидимый» – это украино-латвийско-литовский копродакшн, который мы делали за свои деньги, государство вообще никак не участвовало. Этот фильм недавно был представлен в Сан-Себастьяне. Для нас каждый кинопроект – это событие, и мы очень внимательно относимся к выбору потенциальных картин.

Но это не значит, что мы будем всегда делать исключительно лютый артхаус. Если нам попадет какая-то крутая история, обычный нормальный мейнстрим – почему нет? Я очень люблю «Форреста Гампа». Мы бы не отказались сделать нашего «Форреста Гампа» здесь. Но это должна быть история, в которой есть потенциал этого «Форреста Гампа». Или хорошая комедия. Мы читаем огромное количество сценариев, в разных видах нам присылают тонны материалов, мы на все даже не успеваем отвечать. Ты читаешь первые несколько страниц, и тебе становится невыносимо стыдно за человека, который это написал. На этом чаще всего все заканчивается.

То есть у нас нет никакого блэк-листа, как в Голливуде?

В.Я.: Нет, у нас страна, в которой нет института репутации. У нас вообще проблема с репутацией в стране. Вот этот KPI – это попытка построить как минимум продюсерский и режиссерский институт репутации. Когда все знают, например, что с этим человеком лучше не связываться, потому что он сделал три проекта и ни один из них не вышел, никто к нему не пойдет.

Давайте будем откровенными. Почти все продюсеры зарабатывают на производстве. Это понятно, потому что нет проката. Когда вы заработали эти деньги, вам почему-то нужно отрывать их от сердца и отдать кучу кровных в промо. Никто этого не делает по понятным причинам – оно же свое. Главное все понимают, что результат будет, в лучшем случае, 30 тысяч зрителей, если это не «Скажене весілля». Вы заведомо не окупитесь. Поэтому рисковать просто так никто не хочет.

Это комплексная проблема, достаточно сложная на самом деле. Поэтому многие идут в копродакшн, потому что перед вами открывается больше рынков, больше возможностей и вы тратите меньше денег с украинской стороны. Плюс получаете доступ к каким-то другим рынкам помимо фестивалей.

Но со временем появится институт репутации и все будет иначе. Сейчас это происходит так: ребята-сценаристы, кто может написать гениальную комедию? Все кричат «я». А кто может написать гениальную драму – все те же «я». А кто может написать гениальный экшн? Ответ очевиден — опять те же «я». А когда попросишь показать снятые фильмы, лес рук значительно редеет. И это проблема, потому что нет института репутации.

Насчет «Ты – космос» и копродукции: вы уже нашли иностранных партнеров?

В.Я.: Да, у нас есть партнер в Бельгии. Недавно был EAVE on demand, и мы всерьез начали думать об этом. Возможно, переиграем копродукционную стратегию, поскольку сейчас все равно не получили госфинансирование и у нас есть время «на подумать». Мы, конечно, ждем конкурс Госкино, но вкладываем достаточно много собственных денег в препродакшен.

А.С.: Мы очень верим в этот проект, и мы знаем, что он того стоит. Из тех людей, которые читали сценарий — никто не остается равнодушным. Паша (Павел Остриков, автор и режиссер “Ты-космос”, — ред.) питчит сценарий своей маме, и ей постоянно нравится (смеется). Я недавно пропитчила его своей дочери, она плакала. Поэтому как минимум концепт у нас работает.

В.Я.: Для нас будет показательна работа над этой историей. Проект займет у Паши минимум полтора года со всем сложным постпродакшеном. Это все очень долго. Он с этим сценарием живет уже 8 лет. Это много. Когда вы 10 лет тратите на фильм – это 10 лет вашей жизни.

А.С.: Все удивляются, когда смотрят «Аватар», что он создавался 15 лет, а ты потом всего три часа его смотрел.

Вы подавали на девятый питчинг Госкино проект «До и после секса» Алексея Пасечника. Какая у него судьба?

В.Я.: Это был смешной эксперимент. Как раз в сфере коммерческого кино. Мы сделали такие четыре новеллы, которые базируются на миниатюрах студии «Черный квадрат». Мы взяли у них права, а Леша Пасечник там собственно играет, он один из режиссеров, и он же автор одной из историй. Это были милые забавные истории. Но нам ответили: «це не на часі».

Мне буквально недавно звонил Леша и спрашивал: «Ну что мы?». Я ответил: «Альманахи “не на часі”, вот напишешь полный метр – мы об этом и поговорим». Там были смешные истории, мне они искренне нравились.

Периодически бывают хорошие сценарии. Мы читали неплохой сценарий триллера другой команды – он не прошел конкурс. У нас была другая прекрасная идея: мы договорились о правах на журналистские расследования по делу Януковича. Могла бы быть гениальная судебная драма. У нас вообще нет такого жанра. Причем мы хотели рассказать от лица адвоката – реального человека, который вел все эти дела и оказался между тектонических плит истории. Но мы столкнулись с тем, что нет людей, которые могут написать судебную драму в нашей стране.

Аналогичный вопрос по «Волку» и «Светлячку».

«Светлячок» находится в глубоком раздумье. Дело в том, что пока мы ждали финансирования от наших иностранных партнеров по копродакшену  и делали препродакшн в Украине, случился прекрасный проект HBO, и в общем стало очевидно, что так, как мы хотели рассказать эту историю – уже нельзя. Кастинг уже готов, но теперь надо переписать сценарий.

По поводу «Волка» Антона Щербакова. Мы пытались написать детскую историю, она была забавной. Работали каждый вечер, за месяц написали сценарий. И он был неплохим, возможно сыроват, но точно лучше многих вещей, которые я читал в детской секции. Но нам сказали, что детское кино – это много денег, поэтому нет. Я чисто ретроспективно понимаю, что мы честно пытались делать мейнстрим, но сама судьба двигала нас в направлении артхауса, поэтому там мы и оказались (смеется).

Нариман Алиев говорил, что вы планируете следующий совместный проект. Это случайно не сериал «Карпатия»?

Нет, это будет красивый полнометражный фильм. «Карпатию» они еще не дописали, вот допишут – поговорим. Потому что это тоже уникальное содружество авторов: Марыся Никитюк, Марина Степанская и Нариман. Мне кажется — это гениально. Это как бы Вицин, Моргунов и Никулин нашей сценарной отрасли. Мы с нетерпением ждем того, что будет в конце. Это интересно.

Фото: Александра Йорк

Подписывайтесь на «Телекритику» в Telegram и Facebook!