Мы продолжаем спецпроект, в котором коллеги из медиа, побывавшие в АТО не по работе, а отслужив в строю, рассуждают о войне, ее отражении в новостях и информационной политике государства.
Их мнение интересно тем, что войну они воспринимают с двух ракурсов: как профессионалы из медиа и как солдаты.
В первой публикации спецпроекта наши герои делились мнением, как государству наладить коммуникацию с населением оккупированной, прифронтовой территорий, и с собственной армией.
В сегодняшнем материале — о том, чем отличается взгляд на войну с дивана и из окопа, какая информация из АТО не доносится, и что меняется в восприятии вернувшихся с войны.
Илларион Павлюк
Тут и далее фото Максима Лисового
Конечно, когда ты участвуешь в боевых действиях, то это совсем не то же самое, если ты освещаешь боевые действия. Солдаты, как правило, находятся в плену своих эмоций и убеждений, они — воюющая сторона. Поэтому хороший журналист понимает даже больше.
«Идеальная объективность – это иллюзия. Невозможно быть отстраненным»
Идеальная объективность – это иллюзия. Невозможно быть отстраненным, потому что вы смотрите на мир своими глазами, а не неким всевидящим оком. Граница проходит там, где заканчивается журналистика и начинается пропаганда. Вот здесь можно дискутировать.
Чем дальше зона боевых действий, тем больше иллюзий. Когда меня спрашивают, зачем ты пошел воевать, когда твоя жена была беременна, я говорю: чтобы войны не было в Киеве. Многим это кажется супер преувеличением. Это только потому, что они не были там и не видели, как это происходит. Пассивность наша немедленно оборачивается тем, что где-то наступают и пытаются отобрать кусок территории. Люди не знают, против кого мы воюем. Говорят о неких мифических боевиках, а мы воюем с Россией. Я же в разведке служил, и там очень точно понял: это подготовленные кадровые российские военные плюс отдельно элита российских войск — спецназ ГРУ. Украинский говор появляется только там, где исполнители, а все, кто командуют — россияне.
Петр Бган
Многое, что я видел там, не показывают. Да и я бы никогда и не рассказал — это военная тайна.
До конечного пользователя чаще всего доносится запугивающая информация: там есть смерть. Но с другой стороны, когда ты там, ощущения совсем другие и ценится совсем другое… Когда мы заехали под Дебальцево, вокруг нас вообще никого не было, это страшно. А когда рядом уже свои, до выхода из Дебальцево – кольцо, не кольцо – не важно. Ты понимаешь, что есть люди, которые прикроют тебе спину и которых в нужный момент прикроешь ты.
На самом деле, коммуникация там не через штабы, а напрямую – вот такая составляющая не доносится. Когда мы успешно уничтожали врага, ребята с блокпостов приезжали к нам с объятиями. Когда понимаешь, что рядом свои, побратимы, приходит понимание, что не так страшна война, как пытаются нам ее показать.
Александр Сосовский
Ощущения от войны совсем другие, чем я слышал до этого от друзей или знакомых. И тем более, они отличаются от ранее увиденного на ТВ. Сначала возникал вопрос: как я поведу себя в той или иной ситуации? Ведь до последнего момента не знаешь, как отреагирует организм на первую пулю, пролетающую над головой, на первый бой, на первую мину. Ты там себя постоянно проверяешь и испытываешь. Еще присутствуетбольшая ответственность за других: у нас в подчинении находилось 100 человек, младшему 18, старшему – за 60, и всех их нужно объединить, а главное – вдохновить.
«Там все сужается. Вспоминаешь, конечно, о семье, друзьях, но быстро переключаешься на реальность»
Еще одно отличие от гражданской жизни – там все чрезвычайно сужается. Вспоминаешь, конечно, о семье, друзьях, что-то из давно забытого прошлого. Но потом быстро переключаешься на реальность: ты находишься в сегодняшнем времени, ты — тут, и есть сотня людей, зона твоей ответственности, а перед тобой — враг. Там ценность каждой секунды вырастает в разы.
Про войну я сейчас узнаю не из СМИ, а из своих источников. Официальные сводки — это статистика, а там граница постоянно меняется, мы отвоевываем территории, серые зоны сокращаются, а иногда и досадные события происходят. Не обо всем можно говорить, но именно это интересует.
Дмитрий Двойченков
Часто люди жалуются, что сводки из штаба АТО сухие, говорят, что убили 3 человек, но не говорят: где и кого. Если мы сразу покажем, куда, что прилетело, точка считается уже пристрелянной – координаты, то место, тот блиндаж. Каждую подробность может та сторона использовать против нас.
Я помню, сделал фотографии места, где мы жили: коровника. И началось потом: куда смотрит наше Миниобороны, в каких условиях живут солдаты… Мне пришлось объяснять людям, что это прекрасные условия: сухо, тепло, летом – прохладно, защита от обстрелов.
Еще важный момент, характеризующий тех, кто было там: «дифференцированное зрение». Я посмотрел видео с места убийства Шеремета и сразу обратил внимание на странного человека. Даже в мирной жизни ты во всем видишь вещи, которые вырываются из общего контекста, казалось бы второстепенные детали, потому что постоянно начеку.
Фото обложки: Facebook Дмитрия Двойченкова
