Диана Дуцик
Это условное название «закон о дезинформации» ─ откровенная мистификация. Поскольку закон никоим образом не призван противодействовать российской информационной агрессии и любой дезинформации. О чем же этот закон (131 страница текста содержит документ, который обнародовало министерство культуры)? Очень жду выводы коллег-медиаюристов Александра Бурмагина, Людмилы Опрышко и Виты Володовской. Они представят сдержанную экспертизу. Здесь пока мои выводы относительно ключевых моментов, возможно, менее сдержанны в оценках. В первую очередь стоит сказать, что этим законом предлагаются изменения в ряде других законов. В первую очередь речь идет о Законе «Об информации» (в него вводятся целые новые разделы), а также об Уголовном кодексе Украины и других.
Почему это не про дезинформацию?
Закон содержит очень упрощенное, если не сказать примитивное, понимание понятия «дезинформация». Он сужает определение дезинформации к «недостоверной информации по вопросам, представляющим общественный интерес». И это фундаментальная ошибка. В законе ничего нет о новых методах информационной борьбы, которую применяет против Украины страна-агрессор Россия, там ничего нет о том, как избежать российского информационного влияния на украинское информационное поле.
Дезинформацию никогда не рассматривали лишь как недостоверную информацию. Если мы только развенчиваем или разоблачаем недостоверные факты, мы апеллируем к рациональным аргументам. Это бесспорно тоже надо делать, но… Те, кто изучает это явление, очень хорошо знает, что даже правдивая информация в соответствующем контексте может дезинформировать аудиторию, побуждая ее принимать ошибочные решения.
Дезинформация ─ это прежде всего то, что работает с эмоциями и страхами аудитории, поэтому она не только работает через новости, но и в значительной степени через развлекательный контент, а также использует все новейшие медиатехнологии. Например, в совершенно свежем исследовании Demand for Deceit: How the Way We Think Drives Disinformation говорится о различных способах манипулирования, кроме «дезинформации» авторы выделяют еще такие понятия как digital disinformation, мisinformation, а также сomputational propaganda. Но никаких подобных новаций вы не увидите в этом законе.
Так, в законе ничего нет о проблеме добавленной или смешанной реальности, ничего нет о глубоких фейках. А в Украине мы уже имели пример использования таких технологий. Телеканал «Наш» показал интервью с Азаровым, сделанное с помощью технологии дополнительной реальности, но не предупредил об этом зрителей, чем ввел их в заблуждение. Возможно, следует вводить необходимое требование ─ предупреждать зрителей об использовании таких технологий? Но об этом в законе тоже ничего нет. Потому что он содержит несколько иное. Что?
Замаскированная цензура и государственный контроль процессов «саморегулирования»
Закон содержит немало норм, которые отныне будут регулировать деятельность журналистов. Все уже обсудили вопрос распределения журналистов на профессиональных и не очень. Но это не просто условное деление. «Профессиональным журналистом» будет только тот, кто станет членом Ассоциации профессиональных журналистов Украины (закон определяет вплоть до деталей, как она образуется и работает, разве это о саморегулировании?) и получит от Ассоциации пресс-карту. Все остальные будут просто журналистами или «распространителями массовой информации» (новый термин).
Закон имеет четкий перечень организаций, которые создают ассоциации. Не буду их здесь называть, поскольку, думаю, не все из них были в курсе, что будут иметь такую честь. Вопрос в том, почему государство определяет перечень организаций, которые будут создавать журналистскую самоуправляемую ассоциацию? Это уже не саморегулирование, не самоуправление. Это диктат и контроль. И еще одна опасная вещь, к которой это приведет ─ внесение еще большего раскола и в без того непростую среду общественных организаций, работающих в медиасекторе. Но, может, это и есть чья-то цель? Только чья?
Эта ассоциация ─ это не просто ассоциация. Она, внимание, является единственной такого плана самоуправляющейся ассоциацией в стране, и не может быть ликвидирована или реорганизована. Она имеет ряд органов, в том числе условно «наказывающих». Они будут иметь право вести «дисциплинарные производства» против «профессиональных журналистов», что влечет за собой лишение определенных «привилегий» (об этом далее). А это уже как-то повеяло советским прошлым и комсомольскими собраниями (тот, кто помнит, поймет, о чем я). О дисциплинарной ответственности «профессиональных журналистов» ─ членов Ассоциации есть целый раздел. Почитайте, там много интересного.
Но почему журналисты должны захотеть стать «профессиональными журналистами»? Статус «профессионального журналиста» ─ это не о профессиональных качествах. Это привилегия.
Как государство может купить часть журналистов
Все журналисты, которые станут членами ассоциации и будут иметь пресс-карту, будут иметь ряд «привилегий», которые дает государство. Например, «на ежегодный отпуск продолжительностью 36 календарных дней за счет субъектов в сфере медиа». А другие что, без такого права? Может, у нас изменилось трудовое законодательство? Но дальше интереснее. «Профессиональные журналисты» имеют право: на назначение досрочной пенсии, если они получили увечье или иным образом пострадали во время выполнения профессиональных обязанностей; получение из государственного бюджета единовременного пособия в размере до 50 прожиточных минимумов, установленных законом для трудоспособных лиц на время выплаты этой суммы в случае ранения (контузии, травмы или увечья), причиненного профессиональному журналисту во время выполнения им профессиональных обязанностей; в случае гибели «профессионального журналиста» семье из государственного бюджета выплачивается денежная компенсация в размере 100 прожиточных минимумов.
Ну, и не деньгами едиными. Немного о работе. «Профессиональные журналисты» имеют право «по предъявлении пресс-карты собирать информацию в зонах чрезвычайных ситуаций, в том числе районах стихийного бедствия, катастроф, в местах аварий, массовых беспорядков, местах проведения антитеррористических операций и Операции объединенных сил, военных действий, кроме случаев, предусмотренных законом. А что же делать «непрофессиональным» журналистам? Закон об этом молчит. Он только говорит, что они могут собирать информацию. Но не говорит, что они получат наравне с «профессиональными» аккредитацию в парламент или в другие органы. А зная, как работает наша система, можно предположить, что это будет одним из тех инструментов, которые будут ограничивать часть журналистов в деятельности.
И еще о «привилегии» для «профессиональных журналистов». В законе также прописано, кто имеет право ходатайствовать об обыске у вас или о других следственных действиях. И это не менее чем генпрокурор и его заместители (статья 40 Гарантии при проведении оперативно-розыскных мероприятий или следственных действий в отношении профессиональных журналистов). Можно было бы это трактовать, конечно, как защиту от произвола местных прокуроров. Но общая тональность закона подсказывает мне, что это несколько о другом ─ в частности о том, чтобы было сразу понятно, на каком уровне вами будет интересоваться государство.
А если вы такие упрямые и не захотели вступить в ассоциацию и получить пресс-карту, то не будете иметь ни защиты от государства, никаких других «привилегий». А то еще и посадить могут. Вдруг ваше расследование о состоянии какого-то чиновника будет признано недостоверным …
Под защитой только «профессиональные журналисты», а простые журналисты ─ нет?
Кто дочитал закон до того места, где предлагаются изменения в Уголовный кодекс, то увидел, что статьи 171 (где говорится об ответственности за препятствование журналистам осуществлять профессиональную деятельность) и 345-1 (об угрозе и насилие в отношении журналистов), претерпели изменения. Якобы мелочь, вводится теперь новая терминология. Вместо «журналист» написали «профессиональный журналист». Очень хочу услышать мнение юристов, означает ли это, что отныне защитой этих статей могут пользоваться только «привилегированные» «профессиональные журналисты», а всех остальных «непрофессиональных» журналистов может спокойно и безнаказанно отдубасить охрана любого условного «феодала N»?
Об уголовной ответственности уже все много писали, поэтому не буду на этом сосредотачиваться.
Уполномоченный по вопросам информации
Новая организация. Получает достаточно широкие полномочия. Но закон выписан так, что его деятельность (по крайней мере мне так прочитывается, благодаря общему контексту) будет направлена не столько на защиту прав граждан Украины и общества на доступ к достоверной информации, сколько на контроль за работой журналистов, и, в этом случае, не только «профессиональных журналистов». Он будет иметь широкие возможности для сбора информации обо всех и всем и даже для знакомства с документами с ограниченным доступом. Если на этой должности окажется неглупый, хитрый и циничный человек, он сможет в своих руках сконцентрировали серьезные рычаги влияния не только на медийную среду, но и на политический процесс. Ведь он имеет право законодательной инициативы и совещательного голоса на заседаниях Кабмина.
И немного странных мелочей
Закон обязывает всех иностранных журналистов (а они все должны получать аккредитацию) для получения аккредитации писать заявление об ознакомлении и согласии соблюдать стандарты профессиональной этики журналистов в Украине.
Уполномоченный по вопросам информации готовит свой отчет Кабмину и общественности до 1 апреля.
И это не все, что содержит этот закон. Но больше читайте сами. И делайте выводы.
Подписывайтесь на «Телекритику» в Telegram и Facebook!
