Это, конечно же, «Человек, который убил Дон Кихота» – художественное завещание великого Терри Гиллиама и лучший его фильм за много лет. Новая работа Павла Павликовского «Холодная война», чья «Ида» получила три года назад Оскар как лучший иностранный фильм. И антивоенный трагифарс Самуэля Маоза «Фокстрот», который надолго станет одним из самых пронзительных киновысказываний о человеке на войне.
«Холодная война»
_
_
О ЧЕМ ФИЛЬМ: История любви пианиста и певицы в послевоенной Польше, которая разворачивается на протяжение 10 лет, сперва на родине героев, а затем – в Париже, – посвящение режиссера своим родителям-эмигрантам и прекрасный пример частной истории, за которой открывается масштабная панорама эпохи.
ЗАЧЕМ НУЖНО СМОТРЕТЬ: Фигура Павла Павликовского не может не интриговать: еще один режиссер-эмигрант в ряду великих польских режиссеров-эмигрантов, но при этом первые свои фильмы предпочел снимать в копродукции с россиянами. (Другой вопрос, что сейчас пересматривать эти ленты имеет смысл только поклонникам Сергея Бодрова-младшего и Дины Корзун с их крошечными фильмографиями.) Постановщик классических европейских драм средней руки, Павликовский внезапно находит собственный стиль и уникальный почерк только на пятой картине – «Иде», обласканной критиками и коронованной иностранным «Оскаром-2015».
И дело здесь не столько в скандальной теме участия польских граждан в Холокосте: «Колоски» Владислава Пасиковского появились на экранах годом или двумя ранее. Главное другое. Если раньше действие фильмов Павликовского разворачивалось то в Лондоне, то в Париже, а то и вовсе в Москве, впервые режиссер снимает в Польше и на польском материале. Как будто сам воздух Польши дарит Павликовскому тот «новый сладостный стиль», который режиссер нашел наконец-то в «Иде».
Как в Украине снимали фильм с любимыми актерами Тарантино, Скорсезе и Триера
«Холодная война» продолжает «Иду» не только тематически (как фильм о любви, долге и человеческом достоинстве в тоталитарном государстве), но и стилистически: опять черно-белая камера Лукаша Зала, снова кажущаяся простота стилизации под «волновое» кино шестидесятых и, конечно же, удивительный минимализм новой манеры Павликовского, который способен проговорить все самое важное самыми скупыми средствами.
В некотором роде «Холодная война» вырастает из «Иды»: исполнительница главной женской роли – певицы Зулы, Иоанна Кулиг уже появлялась в «Иде», причем тоже в роли певицы. Вообще, музыкальные номера в «Холодной войне» несут немаловажную смысловую нагрузку. Музыка объединяет людей и разъединяет два мира – просталинской Польши и свободного Запада, а замолкает одновременно с тем, как иссякают судьбы героев: Виктор не может больше играть (актера Томаша Кота вы можете помнить по недавнему фильму Агнешки Холланд «След зверя»), а последний в кадре музыкальный номер Зулы поразительно пошлый.
Исход истории очевиден, но даже в финальной безысходности героев такой скупой на диалоги Павликовский находит слова мощной витальной силы. Хочется верить, что этот режиссер, последовательно поднимающийся от одной творческой вершины к другой, подарит нам еще не один шедевр, – а то, что «Холодная война» войдет во все рейтинги лучших фильмов XXI века, вполне очевидно уже сейчас.
«Человек, который убил Дон Кихота»
_
_
О ЧЕМ ФИЛЬМ: Режиссер рекламных роликов возвращается в испанскую деревушку, где много лет назад снимал студенческую короткометражку, и оказывается заложником фантазмов своего прошлого – причем ответ на вопрос о том, где в фильме заканчивается реальность и начинаются фантазии героя, похоже, не знает и сам Терри Гиллиам.
ЗАЧЕМ НУЖНО СМОТРЕТЬ: Британский сатирик американского происхождения (что само по себе звучит уже вполне анекдотически), Терри Гиллиам всегда занимал в кино особое и не всегда заслуженное место. А его «Человек, который убил Дон Кихота» – легендарный долгострой, запущенный в производство двадцать лет назад. Наверное, еще ни один фильм в истории кино не снимался столь долго и мучительно. По-хорошему, «Дон Кихоту» стоило бы и дальше оставаться великим неснятым фильмом. Легенда останется навсегда, и она всегда красивее компромиссного воплощения, которое задержится в нашем сознании ровно на один киносеанс.
Опасения не напрасные: вспомните предпоследний фильм Гиллиама, «Теорему Зеро». Мало того, что сценарий Пэта Рашина здорово смахивал на фанфик, собранный из наиболее расхожих тем и образов режиссера. Так еще и сам режиссер, этот вечно заблуждающийся еретик (кто еще, кроме Гиллиама, мог бы себе позволить снять откровенно мерзкую «Страну приливов»?), старательно копировал в каждом кадре самого себя прежнего. Фильм Терри Гиллиама в стиле фильмов Терри Гиллиама – картина, печальная во всех смыслах.
Не в последнюю очередь, именно об этом и рассказывает фильм «Человек, который убил Дон Кихота». О том, что в пространстве грубой материи мечта обязательно воплощается в одной из тех уродливых форм, в которые реальность загоняет дух, а продюсеры – замыслы великих. Для 77-летнего философа, сказочника, сатирика и мизантропа «Дон Кихот» – это первая работа в жанре «Восемь с половиной», а потому фильм отчетливо прочитывается как духовное завещание художника.
«По-хорошему, «Дон Кихоту» – легендарному долгострою, запущенному в производство двадцать лет назад, стоило бы и дальше оставаться великим неснятым фильмом»
В фигуре Дон Кихота, само собой, прозрачно угадывается сам Гиллиам, знаменитый своими битвами с продюсерами: не зря в конечном итоге в роли спятившего сапожника, вообразившего себя Дон Кихотом, снялась звезда «Бразилии» Джонатан Прайс – к слову, пятый по счету актер, примеривший на себя Печальный образ. И, конечно же, совсем не зря умирающий горе-рыцарь передает свой меч герою Адама Драйвера, символизирующему Поэта и Сына (соответственно, герои Драйвера в «Патерсоне» и «Звездных войнах»). Как писал Пелевин, если хочешь отыскать скрытые смыслы, непременно найдешь.
Подобно «Имажинариуму доктора Парнассуса», в котором Гиллиам застыл за полшага до самопародии, «Дон Кихот» – это тоже энциклопедия стиля, образов и навязчивых тем режиссера. Он все такой же по-дурному публицистичный: как и в «Бразилии» с ее неуместной критикой пластической хирургии, в «Дон Кихоте» Гиллиам столь же грубо потешается над арабскими террористами и русским водочным королем – капризным, как сам Трамп. Гиллиам по-прежнему одержим ритуалами Средневековья и средневековым сознанием как таковым, но сейчас 77-летний маэстро позволяет себе резвиться, как дитя, и как результат, в своей избыточной барочности сцена карнавала уделывает даже самые безвкусные сцены Феллини в «Казанове».
В «Дон Кихоте» вообще все избыточно, все через край: Гиллиам ежеминутно бросается в зрителя пригоршнями ярких образов, норовя попасть побольнее, оглушает слэпстиком, одурачивает стремительными сменами яви и сна – смотреть это почти невыносимо, так что нельзя осудить тех гостей ОМКФ, которые уходили с показа. Гиллиам вообще никогда не щадил своего зрителя, и тем более не собирается напоследок.
Но, несмотря на всю эту пестроту, дурновкусие, надрыв и далеко не монтипайтоновский юмор, «Дон Кихота» непременно нужно смотреть: великое кино, такое больше не делают. Вот это самое состояние оглушенности, с которым вы покинете кинозал – как будто приложились, подобно главным героям фильма, как следует головой, и называется смешным и непонятным словом «катарсис».
«Фокстрот»
_
_
О ЧЕМ ФИЛЬМ: В одну израильскую семью не без скелетов в недрах модного интерьера приходит беда – старший сын, проходящий службу в армии, погиб в результате несчастного случая. Казалось бы, бюрократическая ошибка военного ведомства дает родителям призрачную надежду на чудо, но действительность безжалостна и абсурдна.
ЗАЧЕМ НУЖНО СМОТРЕТЬ: В интернете можно прочесть анекдотическую историю о том, что когда Оскаровский комитет прокатил «Фокстрот» мимо статуэтки за лучший иностранный фильм, в Минкульте Израиля закатили вечеринку. Формально их можно понять: «Фокстрот» фактически документирует неприятный факт преступлений израильской (как писали в советских газетах) военщины против мирного арабского населения как будничного явления с отработанными, будто на конвейере, методами «зачистки». Но это, конечно же, только один из слоев этого прекрасного фильма, в котором нашлось место и антивоенному пафосу, и высокой семейной драме, и сюрреалистическому абсурду самого черного толка.
То, что война – это ад на земле, выжигающий в людях все человеческое, бывший танкист Самуэль Маоз уже показал в своем предыдущем фильме «Ливан», причем нагляднее некуда: изнутри танка. Но режиссер не только очень четко выводит новый фильм из предыдущего. (Ведь Михаэль, отец солдата Йонатана, сидящего по уши в грязи на забытом богом блокпосте, фактически – один из танкистов «Ливана», только 35 лет спустя после окончания Ливанской войны.)
6 лучших фильмов Израиля, которые вы могли пропустить
В «Фокстроте» Маоз еще и переводит осмысление войны в новую для себя художественную плоскость, щедро примешивая к палитре абсурдистские краски и снимая, по сути, почти религиозную притчу об искуплении и грехе.
При этом скромная, даже аскетичная, но очень изысканно сделанная израильская картина («Фокстрот» достоин попасть в учебники кинодраматургии как пример очень эффектной с художественной точки зрения нелинейной истории) совсем не теряется среди знаменитых абсурдистских произведений о человеке на войне, от «Швейка» до MASH. Несмотря на ясно артикулированный антивоенный пафос и сатиру на армейские порядки, «Фокстрот» – одновременно трогательный, нежный, смешной и жестокий фильм, который не оставил равнодушным никого из тех зрителей, с которыми мне довелось его обсуждать. Вдвойне обидно, что новую работу Маоза мы так и не увидим в прокате, так что гостям ОМКФ, можно сказать, неслыханно повезло.
Для коллажа использованы фотоматериалы из программы фестиваля:
oiff.com.ua/festival/programm.html
