Наверное, каждый журналист иногда сталкивается с проблемой согласования интервью. Когда во время разговора с героем публикации понимаешь, что это будет «бомба», но после согласования тебе присылают совсем другой текст. А без согласия интервьюируемого выдать материал нельзя – и приходится либо соглашаться с правками, либо отменять публикацию.
Дело в том, что согласно ч. 3 ст. 13 Закона Украины «Об авторском праве и смежных правах», соавторами интервью являются лицо, давшее интервью, и лицо, его взявшее. Таким образом, журналист и респондент одновременно обладают авторскими правами на один и тот же материал. На практике же это означает, что без согласования с респондентом журналист не может обнародовать текст интервью. Народный депутат Сергей Лещенко зарегистрировал законопроект, который отменяет эту норму. Однако, как он сообщил «Телекритике», проект прошел все комитеты, но не назначен даже на первое чтение. На данный момент перспективы его принятия призрачные.
«Телекритика» решила спросить журналистов и редакторов, как они относятся к согласованию интервью, и были ли в их практике случаи, когда после согласования текст не выходил.
Наталья Влащенко, креативный продюсер канала ZIK
Я нормально отношусь к согласованию интервью, однако бывают случаи, когда это сделать нереально. Например, если это ежедневная газета или срочный комментарий в ленту новостей. Поэтому надо всегда иметь либо аудио, либо коммент в письменном виде. Я предлагаю журналистам хранить их не меньше полугода.
У меня было несколько раз, когда возникали проблемы с согласованием интервью. Например, Андрей Клюев когда-то отменил публикацию интервью из-за того, что оно не понравилось шефу. Также отменила и Лиза Ющенко, так как она рассказывала о личном, а ее свекор был президентом.
«Когда интервью беру я, то негативно отношусь к согласованию, а когда у меня – я страшно за»
Сергей Щербина, главный редактор «РБК-Украина»
Татьяна Николаенко, главный редактор Insider
Я думаю, что интервьюируемый имеет право видеть текст для сверки фактажа и цифр. Но нужно оговорить, что при этом он не меняет сути сказанного и не дописывает. Я без особых проблем дала перед выходом прочитать интервью Ольге Айвазовской, и оно не изменилось по смыслу. Но бывали, конечно, и другие случаи.
Как-то мы записали интервью Давида Жвании, он много чего интересного наговорил за три часа –от того, что Левочкин был курсе разгона Майдана, и до специфики отношений и ведения бизнеса с Мартыненко. Кухня политики была преподнесена так красочно, что Влад Красинский, которому досталось «счастье» расшифровки этого текста, чуть не плакал от возмущения. Но труд пропал даром – Жвания неожиданно отказался согласовать текст.
Юрий Марченко, главный редактор Platfor.ma
Когда интервью беру я, то негативно отношусь к этому, а когда у меня – я страшно за. Беда в том, что человек не всегда способен на ходу формулировать безупречно, и потом любому может быть обидно прочесть, как его косноязычие уродует вроде бы умную мысль.
То есть в целом как журналист я согласование, конечно, ненавижу, потому что это усложняет процесс и дает шанс собеседнику вырезать что-то интересное. А как человек, который пару раз читал свои интервью, где я почему-то нес чудовищную околесицу, понимаю, что просматривать текст перед публикацией бывает полезно. В общем-то, разумеется, нужно думать, что говоришь. Но и то, что журналист может просто коряво расшифровать, – тоже вполне вариант. Так что я за согласование, но только до тех пор, пока мы все не станем невероятно профессиональными и необходимость этого отпадет.
«На мой взгляд, человек, разговаривая с журналистом, должен понимать: все, что он скажет, может быть опубликовано как цитата»
Сам я с особо ужасающими случаями не сталкивался. Прелесть работы на Platfor.ma в том, что мы сами себе начальники, так что можем брать интервью только у более или менее нормальных людей, которые потом при согласовании не корчат из себя Демосфенов. Но, конечно, какие-то правки случаются. Недавно, например, я пообщался с Михаилом Козыревым, который в разговоре щедро сыпал ругательствами разной степени мощности. Потом его помощница очень просила убрать – и мы почти все убрали.
Какие-то совсем уж впечатляющие случаи бывали, когда я работал в покойном «Коммерсанте» – там любая публикация могла серьезно повлиять на бизнес, так что сболтнувшие лишнего «рубились» с журналистами и редакторами очень кроваво. Если я ничего не путаю, то однажды, лет пять назад, ребята долго добивались интервью с Фирташем, часов шесть с ним общались, а потом несколько недель мучительно согласовывали. Но так ничего и не вышло.
Юлия Макгаффи, шеф-редактор журнала Charitum
Как редактор я против согласования. Если журналист хорош, честен и профессионален, согласовывать интервью нет совершенно никакой необходимости – он выпустит текст, в котором слова собеседника не будут вырваны из контекста или перекручены.
Если журналист так себе –давайте посмотрим правде в глаза, такое тоже бывает – может быть все что угодно. И в принципе это нормальное желание для интервьюируемого – глянуть, все ли в порядке с тем, что он сказал.
Я, в принципе, готова, взяв себя за горло, дать написанное и отредактированное интервью «на посмотреть» в исключительных случаях, но без права менять то, что было сказано «под запись». Но вы знаете, что у нас в стране очень часто бывает, что ты отдаешь нормальное и живое интервью на согласование, а тебе возвращают кондовый формализованный текст, полностью переписанный пресс-службой, из которого изъято все самое яркое и интересное. Вот поэтому я все-таки скорее против.
«Это техническая проблема, из-за которой затягивается публикация и есть риск, что интересный и живой материал превратится в пиарный текст»
Игорь Бурдыга, журналист Hromadske
Журналист, на мой взгляд, текст согласовывать не должен – это дурацкое требование законодательства или некоторых интервьюируемых. Но уточнять, правильно ли поняты те или иные цитаты, – это признак хорошего тона. Нужно поговорить с человеком и, когда готовишь текст, перезвонить и уточнить, правильно ли ты его цитируешь. Я поступаю так, когда мне действительно объясняют что-то сложное, или иногда, чтобы что называется втереться в доверие.
На мой взгляд, человек, разговаривая с журналистом, должен понимать: все, что он скажет, может быть опубликовано как цитата. Также стоит знать о замечательной ремарке – «офф зе рекорд».
Не могу припомнить случая, когда бы я выпускал что-то сильно порезанное при согласовании. Начиная как минимум с «Коммерсанта», то есть с 2011 года, у меня есть правило согласований – я не меняю вопросы, собеседник не меняет ответы.
Были случаи, когда я выпускал несогласованные интервью или комментарии, и случались конфликты. Мой любимый, например, вот этот.
