Конфликт журналистов с сайтом «Миротворец» привлек внимание общества к специфике работы военных корреспондентов в зоне конфликта и невозможности работать на таких территориях без аккредитации местных властей.
Журналист и правозащитник Амира Харуда рассказала в своей лекции на TED о правилах работы медиа в секторе Газа и о том, зачем журналистам на войне нужны фиксеры.
Палестинское исламистское движение ХАМАС запрещает журналистам перемещаться по Газе без сопровождения одобренных властями фиксеров. Как правило, это местные жители или журналисты, которых нанимают иностранные корреспонденты и представители общественных организаций. Фиксеры должны знать специфику и язык местного региона, помогать журналистам устанавливать контакт с властями и местными жителями и решать при необходимости юридические проблемы. Именно этим и занимается Амира Харуда в секторе Газа, в том числе для BBC и Al Jazzera.
Я занимаюсь фиксерством, поскольку убеждена, что без нас большая часть событий в секторе Газа останется в тайне. Границы города закрыты со всех сторон. Мы живем в одной из самых больших тюрем мира.
Иногда мы радуемся, когда появляется электричество на 4 часа. А когда холодно, мы разжигаем огонь перед домом или на крыше и готовим на нем еду.
Моя работа — создать все условия для журналистов, которые приезжают ко мне на родину, чтобы рассказать миру о происходящем в секторе Газа. Много раз мне приходилось идти в пограничную зону, чтобы забрать оттуда журналистов.
Мой успех зависит от умения строить отношения не только с журналистами, но и с жителями сектора Газа, которые, как правило, не хотят рассказывать о себе.
За 10 лет работы я смогла выстроить отношения со многими. Это дает мне возможность услышать людей, их истории, которые недоступны другим.
Как у женщины-фиксера, у меня есть преимущества. В палестинском обществе мужчинам запрещено входить в чужой дом. Поэтому мужчины-журналисты не могут услышать истории, если хотят написать, к примеру, о проблеме наркозависимости в стране. Но я могу это сделать за них.
Когда я работаю, каждые два часа звоню своему мужу. Если от меня нет новостей, он связывается с определенным человеком, которому я доверяю.
Однажды в Газе похитили британского журналиста Алана Джонстона. Тогда американский журнал попросил меня организовать встречу их корреспондента с похитителями, и я это сделала.
Быть правозащитником и журналистом в Газе тяжело и опасно. Но когда я слышу звуки бомбардировки, я хочу оказаться в месте обстрела первой. Такие события должны освещаться в СМИ.
В период войны самое страшное для меня — уходить по утрам из дома, оставляя там своих детей. Я фотографирую их каждый день, потому что никогда не знаю, вернусь ли к ним.
Когда мои дети были еще маленькими и мы слышали звуки войны, я говорила, что это фейерверки. Сейчас они старше и уже все понимают.
По ночам меня мучают кошмары. Меня преследуют ужасы, увиденные во время войны, в особенности безжизненные тела маленьких детей. Я до сих пор помню маленькую девочку по имени Хала. В ее семье выжила только она.
Я горжусь, что могу освещать грустные и радостные события в маленьком уголке мира. Забавно то, что в Газе меня называют «мистером Рэмбо» — я первая женщина-правозащитница, работающая в этом регионе.
