Или еще более провокационный вопрос: нужно ли «защищать свое», с симпатией изображая быт Луганщины начала 2010-х, не кивая заговорщически – мол, это лишь чуточку севернее Донбасса, который станет «Донбассом», – и не делая из картины карикатуру или фильм в жанре «мондо»? Увы, далеко не для всех украинцев ответ на последний вопрос однозначен, и этот край чаще становится полигоном для антиутопий, чем для более гуманных жанров. Конечно, для Сергея Жадана Старобельск – родина, к которой он способен относиться и с горечью, и с юмором, но не останется ли от этой противоречивой любви одна лишь горечь и юмор, когда книга станет фильмом? Риск того, что «Дикое поле», позиционировавшийся как «истерн», начнет транслировать ориентализм, пусть и с человеческим лицом, казался высоким.
К счастью, в «Диком поле» не живут циклопы и псоглавцы. А когда вы познакомитесь с теми, кто живет, – то отпадет и первый вопрос: стоит ли фильм нашей безоговорочной любви. Да, стоит – и не потому, что снят Украиной (к слову, в копродукции со Швейцарией и Нидерландами), а потому, что он просто хорошо снят, даже по европейским меркам.
Это видно уже с первых кадров, в которых одинокий и не обремененный целями в жизни «независимый эксперт» Герман (Олег Москаленко) покидает обветшалую квартирку, чтобы прокатиться в родной Старобельск, где осталась без присмотра еще более обветшалая заправка его брата. На месте его встречают приятели – бывший спортсмен Травма (Георгий Поволоцкий) и неопределенного возраста Коча с замашками юродивого (Владимир Ямненко), а также неприятели – банда рейдеров.
Удивительно, но это не обычные для кино «бандит №1», «бандит №2» и прочие, среди которых обычно лишь главарь наделен харизмой. Колоритен не только вкрадчивый лидер стаи Николай Николаевич (Игорь Портянко), который при встрече с нашим украиноговорящим героем переходит на «азировку» – не то издеваясь, не то пытаясь угодить, – но и каждый из его зловещих подопечных.
И даже главный босс Марлен Владленович (Роман Халаимов), который, как и положено человеку с таким именем, несколько отличается от обычных бандюков – он бледен, меланхоличен и пассивно агрессивен, – не копирует бездумно образ загадочных русских мафиози, которым так активно жонглируют в Голливуде. Обстоятельства его встречи с главным героем тоже нетривиальны: спасаясь от контрабандистов, Герман нечаянно запрыгивает в личный поезд крестного отца, отчего их совместное путешествие становится еще более химерическим, чем сценка, в которой он испытывает «приход» от снотворного.
Что справедливо в отношении бандитов, вдвойне справедливо в отношении женщин. Не поймите неправильно – речь о том, что женских персонажей фильма тоже нельзя проштамповать «любовный интерес героя №1» и «…№2», тут же о них забыв. Юная Евгения Муц (Катя) – это имя, которое стоит запомнить: кто-то может сказать, что ее героиня мало что делает в фильме помимо того, что показывает Герману сиськи, но, пусть это и звучит как плохой каламбур, ей удалось показать внутренний мир рано созревающих, неприкаянных провинциальных девчонок с большей дерзостью и драмой, чем иные вкладывают в роль леди Макбет.
Аналогичной самоотдачи мы ждали и от Русланы Хазиповой из Dakh Daughters, для которой это тоже полнометражный кинодебют – и не ошиблись. В роли бухгалтерши Оли она вполне достоверно включает слобожанский акцент, рассекает на мопеде и приветствует покупку портвейна фразой «Ну шо, психанем?» – но в сумме получается удивительно ранимой.
За то, что «Дикое поле» успешно решает вечную проблему украинского кино, где есть персонажи хорошие и плохие, но редко встречаются запоминающиеся, следует поблагодарить еще и Наталью Ворожбит, ранее написавшую сценарий для «Киборгов». Режиссер Ярослав Лодыгин также выступил соавтором сценария, и хотя прозвучавшие на премьере сравнения с ранним Гаем Ричи, наверное, чуточку поспешны для дебютанта, не умилиться удачной адаптации голливудских кинотропов для украинских реалий просто невозможно.
Хотите, например, подозрительного типа, цитирующего Библию с упоением Сэмюэла Джексона в тарантиновском «Чтиве»? Вот вам Пастор (Алексей Горбунов). В «Ворошиловграде» это типичная жадановская фигура: в его прозе то и дело встречаются мутные лица вроде «преподобного Джонсон-и-Джонсона» из романа «Депеш Мод», да и остальные герои не прочь время от времени толкнуть проповедь «за жизнь». Но Пастор-Горбунов не комичен: его финальный монолог перед «фермерами» (еще одной криминальной ячейкой) посвящен пророку Даниилу, который якобы дышал на голодных львов огнем и так спасся.
Эта речь звучит забавно, но в контексте реалий современной Украины оставляет висеть в воздухе незаданный вопрос. Достучался ли проповедник до своей паствы, призывая не воевать друг с другом, или они воспримут байку об огне с наивностью детей, которым разрешили шалить, и отправятся дальше жечь чужие бензовозы, заправки, заводы и дома? Жечь, не понимая, что уничтожают свое.
Кстати, о вопросах без ответа: несмотря на то, что для Лодыгина это первый полнометражный фильм, режиссер продемонстрировал отличное умение в нужный момент прервать повествование. Ведь не обязательно герою уносить свою подругу в камыши при луне, чтобы мы поняли, что именно она – его единственная. И не обязательно впиваться камерой в шокирующее убийство одного из главных героев, если лица его товарищей способны передать весь ужас и бессмысленность происходящего. И что музыка не обязательно должна быть буквальным комментарием к происходящему в кадре (любители вставлять в фильмы целые треки украинских рок-поэтов должны удивиться).
Наконец, он продемонстрировал, что проза Жадана – отличный материал для авантюрных трагикомедий. Если другие режиссеры поймут намек, то можно ожидать, что наше маргинальное прошлое и настоящее («Ворошиловград», напомним, посвящен истории украинского рейдерства) будут увековечены не только в какой-нибудь «Братве-8» или депрессивном фестивальном кино, но и в фильмах вроде лодыгинского – диких, но симпатичных.
