Самым большим вопросом в преддверии выхода комедии Александра Березаня, который в 2016 году уже пытался дать миру «танцевальный экшен» (правда, без нацистов и агентов НКВД), было даже не то, удастся ли ему на этот раз создать музыкальное кино, под которое не захочется медленно сползать с кресла в кинотеатре. И даже не то, окажется ли украинская комедия двойником российского «Гитлер капут!» или тому подобного вырвиглазно-анахроничного скоморошества. (Если вас интересует ответ на этот вопрос, то предупредим, что местами уши второсортных комедий 2000-х из новинки все же торчат, но в «Шляхетних волоцюгах» рок-н-ролла все же больше, чем неуместного секса.)
Главным вопросом было то, удастся ли авторам соблюсти баланс фактуры и структуры. С фактурой-то все понятно: еще на этапе трейлеров было ясно, что мелодичный батярский «балак», вывески довоенного Львова (действие фильма происходит в 1938 году) и неустаревающий слэпстик – почти беспроигрышные составляющие в части колорита. Но не ясно было, на какой каркас его натянут – и не получится ли на выходе чересчур абсурдная комедия для взрослых, трэш-кино или еще какое «глупство». К счастью, сценаристы Тарас Боровок и Дмитрий Наумов не стали изобретать велосипед и обошлись классическими приемами: в комментариях у кинокритика Александра Гусева актриса Ирма Витовская даже написала, что фильм напомнил ей советскую экранизацию О’Генри – снятый на Одесской киностудии «Трест, который лопнул».
Как и положено комедии с хорошими корнями, в «Шляхетних волоцюгах» есть симпатичный макгаффин – фамильный браслет с трезубцем, за которым охотятся советские и немецкие антагонисты. Есть достаточно обаятельные протагонисты – батяры Мирко и Бодя (Юрий Хвостенко, Иван Шаран) и их подопечная Христя, на роль которой взяли украинскую Милли Бобби Браун Ирину Гришак.
_
_
Есть целая толпа НКВДистов: конечно, после сюрреалистических похождений Петрова и Боширова трудно добавить новых красок к образу недалеких российских агентов, но фильму это практически удается: при этом забавно, что плохие парни выглядят скорее мило «незграбными», чем примитивно-тупыми. В лагере, где будущих агентов тренируют перед забросом на территорию Украины, имеется двухмерный макет хутора и «учебное пособие №8 овца», а сами звезды советского шпионажа – нет-нет, не подумайте, в духе фильма «Красный воробей» они себя практически не ведут, – общаются на ярко выраженной «азировке». Людям, которые давно не смотрели новые украинские фильмы, в которых французы, поляки, да и кто угодно – кроме русских – говорят на чудесном литературном украинском языке, не понять, почему это так смешно и свежо.
_
_
По большому счету, крупный недостаток у «Волоцюг» один – чудовищная цветокоррекция: эти пятьдесят оттенков оранжевого призваны то ли имитировать сепию, то ли делать вид, что действие фильма происходит во время каких-то особенно кислотных рассветов и закатов. В остальном же, если где-то фильм берет фальшивую ноту, это компенсируется бодрым темпом или доброй интерлюдией – как сцена с возлюбленным Христи, Збышеком (Павел Кружнов), разыгрывающим трогательный диалог с куклой Копленяком – польской версией Петрушки.
За это фильму можно простить такие faux pas, как знакомство батяров с Христей (изначально юная героиня вызывает у героев явно сексуальный интерес, но потом выясняется, что у «этого трамвая уже есть кондуктор») или горячее стремление лакея по фамилии Кацман к воцарению Третьего рейха. Трудно усмотреть за этим какой-то целенаправленный цинизм – просто если музыка и сюжет в украинских комедиях уже уживаются, то корректности лишь предстоит стать частью этого уравнения.
_
_
Отличное настроение у батяров принято было выражать словами «шафа грає, бамбетель скаче» – по-видимому, под «шафою» имелся в виду музыкальный шкаф из тех, что были популярны в довоенном Львове. Выйдя из кинотеатра после премьеры «Шляхетних волоцюг», можно констатировать, что шафа грає. Ну а «бамбетель» если и не скачет, то ножкой, по крайней мере, притопывает.
*Блямаж (льв.) – конфуз, позор, неприятность.
© 2018, ТОВ «Ганзафільм», Державне агентство України з питань кіно. Усі права застережено.
