Мнения об уместности такой публикации разделились. Многие обрадовались, что хоть кто-то из журналистов прямо заявил о своей политической позиции, кто-то сравнил статью с практикой западных СМИ, а кто-то прямо заявил, что никакая это не журналистика, а обычный пиар.
Имеет ли право журналист прямо или косвенно высказывать свою политическую позицию или он в любой ситуации должен оставаться нейтральным аппаратом по сборке и обработке информации? На этот вопрос, увы, не существует правильного ответа, равно как и неправильного. Существуют только субъективные мнения. Но кое-какие грани дозволенного мы все же можем очертить.
Мировые СМИ часто имеют разные позиции по этому вопросу. Так, Общественно-правовая телерадиокомпания Австрии (ORF) запретила своим сотрудникам оставлять сообщения «которые можно расценить как согласие, несогласие, оценочное суждение о высказывании, а также как выражение симпатии, антипатии, критики или «полемики» относительно политических институций и их представителей» даже в личных социальных сетях. Правда, такой радикальный шаг уже оказался под шквалом критики. Впрочем, похожие запреты существуют, например, и на BBC.
«Вы должны придерживаться принципов непредвзятости, объективности в освещении новостей, – гласят «Правила для социальных сетей», существующие в компании. – У журналиста BBC не может быть своего мнения: вы не пишете о своих мнениях, вы – «чистый лист бумаги» как журналист BBC, профессионал, работающий на BBC».
Так что в целом границы дозволенного для журналистов остаются на усмотрение работодателя. Но что нам говорят непосредственно основоположные принципы журналистики и свободы высказывания?
«Каждый журналист или публицист и собирает факты, и анализирует их, и пытается убедить читателя в том, что его выводы – самые верные»
Роль журналистики и журналиста в обществе неоднократно менялась и дополнялась. Журналист может существовать в разных ипостасях. Во-первых, как хроникер, человек, который находится вне ситуации, просто описывая ее так, как он видит, и облегчая читателю доступ к информации. Хроникер не может лично участвовать в событиях – он только созерцает и записывает. Во-вторых, как исследователь и аналитик, который не просто собирает информацию, но и выискивает связи между фактами и явлениями, пробует их трактовать и, конечно, сообщает результаты своего анализа общественности.
И, наконец, третья ипостась – это, конечно, пропагандист. Не надо бояться этого слова. Любой автор текста, который ставит перед собой цель распространить и донести до публики некие установки, – уже пропагандист. Он в чем-то убеждает читателя, что-то пропагандирует. И неважно: речь о здоровом образе жизни или необходимости срочно проголосовать за кандидата.
В современном мире эти ипостаси окончательно смешались и стали неотделимы друг от друга. Каждый журналист или публицист и собирает факты, и анализирует их, и пытается убедить читателя в том, что его выводы – самые верные. То есть дает установки. Пропагандирует.
«А где же здесь стандарты журналистики?» – спросите вы. А они всегда рядом. Любой кодекс профессиональной этики журналиста подразумевает, что вся ответственность за распространенную информацию ложится на самого журналиста. И для него главным цензором должны быть собственные нравственные и моральные установки, представления о важном и неважном, допустимом и запретном. В сумме это все называется «социальная ответственность прессы».
Свобода высказывания, которую нам всем обеспечивает ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод – это всегда палка о двух концах. С одной стороны, Конвенция и Европейский суд по правам человека особенно защищает прессу от нападок на свободу высказывания, которые могут «…удержать журналистов от их вклада в публичное обсуждение проблем, касающихся жизни общества. Аналогично оно может сдерживать прессу в исполнении своей задачи в качестве поставщика информации и общественного наблюдателя» (§154 Stoll v Switzerland).
С другой стороны, на прессу ложится и дополнительная ответственность в связи с тем, что «…защита, гарантированная статьей 10 Конвенции, предоставляется журналистам, информирующим общественность о вопросах, представляющих для нее интерес, при условии, что они действуют добросовестно, основываются на достоверных фактах и предоставляют «надежную и точную» информацию в соответствии с этическими принципами журналистики» (§58 Bédat v Switzerland).
«Журналист несет ответственность за достоверность тех фактов, которые он презентует публике. И пока он не искажает информацию, его свободу высказывания никто не может ограничить»
В своих решения ЕСПЧ также неоднократно уточнял, что эти принципы играют особо важную роль в современном мире, когда средства массовой информации приобрели значительное влияние на общество. Когда СМИ могут не только передавать информацию, но и подбирать способ подачи так, чтобы подсказать читателю, как ее следует оценивать.
Что это означает на практике? Журналист несет ответственность за достоверность тех фактов, которые он презентует публике. И пока он не искажает информацию, его свободу высказывания никто не может ограничить.
Но как быть с субъективными суждениями? Разницу между фактами и суждениями ЕСПЧ достаточно детально указали в решении по делу Lingens v Austria:
«Следует проводить четкое различие между фактами и оценочными суждениями. Существование фактов можно доказать, тогда как справедливость оценочных суждений не может быть доказана… В отношении оценочных суждений выполнить это требование невозможно, и оно нарушает саму свободу выражения мнений, которая является основополагающей частью права, гарантированного статьей 10 Конвенции» (п. 46).
Получается, что выражать свое мнение относительно, например, оптимального кандидата на пост будущего президента журналист может абсолютно свободно, если при этом он использует в качестве аргументации только достоверные факты и отвечает за них головой.
Вот только есть один нюанс. Даже осознание того факта, что профессия журналиста субъективна по своей природе и быть беспристрастным роботом вряд ли получится, не должны освобождать автора от осознания своей социальной ответственности перед обществом. Иначе общество становится объектом несознательных или, что бывает чаще, вполне сознательных манипуляций.
